В минувшие выходные гостем программы "Израиль за неделю" (телеканал RTVi)

был министр внутренней безопасности Израиля Ицхак Аронович (партия "Наш дом Израиль").

Беседовал Михаил Джагинов.

 

Много шуму наделало ваше заявление в среду в Кнессете о предстоящем сносе незаконных арабских построек в Иерусалиме. Недовольна им не только американская администрация, но и ваш коллега по кабинету министров Эхуд Барак. Чем обусловлен выбор момента для такого шага, господин министр, и какое впечатление произвела на вас критика?

 

 

Начну с того, что ни министерство внутренней безопасности, ни полиция сносом домов не занимаются. Это делают инспекторы муниципалитетов или министерства внутренних дел, охрану которых и обеспечивает наше ведомство. В данном случае речь идет о прошедших судебную экспертизу решениях о сносе незаконных построек, как в Восточном, так и в Западном Иерусалиме, то есть и арабских, и еврейских. Именно это я и сказал в своем выступлении в Кнессете. Судебные постановления, предусматривающие снос построек в течение 30 дней, уже примерно полгода находятся на рассмотрении полиции. Некоторое время назад я получил их на подпись, но предпочел сначала проконсультироваться с коллегами по правительству и лично премьер-министром. В результате было принято решение о замораживании вопроса до начала переговорного процесса с палестинцами. Зная, что крайним сроком исполнения постановления является первое мая, я счел необходимым посоветоваться также с юридическим советником правительства. А несколько дней назад судебные инстанции прислали мне новое распоряжение о сносе построек. Так что выбора у меня не было. Я показал бумаги Биньямину Нетаниягу и в ответ на депутатский запрос сообщил, что, поскольку все назначенные сроки истекли, постановление суда будет выполнено без проволочек.

 

Вы предварительно обсудили вопрос с премьером или сначала выступили в Кнессете?

 

 

С постановлениями суда и своими рекомендациями я ознакомил премьера до заседания в Кнессете. Когда же в ходе парламентского заседания мне задали вопрос о сроках, я сказал, что поскольку назначенные судом временные рамки уже истекли, Министерство внутренней безопасности выделит полицейские наряды буквально в ближайшие дни. И тут поднялась буря. Первыми забеспокоились американцы, спросившие: почему именно сейчас? А министр обороны Эхуд Барак заявил, что некоторые его коллеги пытаются помешать мирному процессу, имея в виду, конечно же, прежде всего, меня. Да будет господину Бараку известно, что я не противник, а как раз сторонник возобновления переговоров. Наша партия неизменно высказывалась за продолжение консультаций без предварительных условий. Ни Барак, ни кто бы то ни было, включая вашего покорного слугу, не в состоянии помешать исполнению судебных решений. Право отменить или отсрочить его имеет только суд. Но в данном конкретном случае глава правительства, руководствуясь государственными интересами, попросил меня попридержать эти решения на несколько дней или даже недель. Так что теперь сроки зависят не от меня, а от Нетаниягу. Тем не менее, есть постановление суда и его следует выполнять – как в отношении еврейских домов, так и – арабских. Израиль – правовое государство и за соблюдение законов и судебных решений в нем отвечает не господин Барак, не наши американские партнеры, а я. Кто не согласен, может подать апелляцию в вышестоящую судебную инстанцию, вплоть до Верховного суда. Отсрочки допустимы, неподчинение закону – нет.

 

К событиям на внешнеполитической арене. Глава МИД Израиля Авигдор Либерман выразил недовольство фактом встречи президента России Дмитрия Медведева в ходе его визита в Сирию с главой политбюро ХАМАСа Халидом Машалем. По мнению Либермана, ХАМАС заслуживает точно такого же отношения, как и чеченские террористы, а Машаль ничем не отличается от Басаева. Ваше мнение: считаете ли вы поступок российского лидера недружественным шагом по отношению к Израилю?

 

 

Прежде всего, скажу, что Россия и ее президент Дмитрий Медведев являются истинными друзьями Израиля. Друзей у нас не так уж много и разбрасываться ими не стоит. Я посещал Россию вместе с министром иностранных дел и лично убедился в искренней симпатии этой страны к Израилю. Теперь собственно о встрече с Машалем. Мы не вправе решать за президента России, с кем ему встречаться, а с кем нет. Вместе с тем, мы слишком хорошо знаем, что представляет из себя организация ХАМАС. Она не гнушается никакими средствами, четыре года удерживает в плену нашего военнослужащего, стоит за организацией множества терактов в Израиле, унесших жизни сотен человек, да что там говорить – просто стремится нас уничтожить. Так что, по нашему убеждению, говорить с ХАМАСом не о чем. Но это точка зрения Израиля, а у России и ее президента она может быть иной. Поскольку у нас с Халидом Машалем давние счеты, то нам факт его встречи с Медведевым, разумеется, неприятен. Но не более того.

 

Тот, кто встречается с вашим врагом, и, смею полагать, пожимает ему руку, может, тем не менее, считаться другом?

 

Могу лишь повторить свое личное мнение: хоть я и не знаком лично с российским президентом, по моим ощущениям, его дружеские чувства к Израилю не вызывают сомнений. Одна единственная встреча еще не означает смены политического вектора. Возможно, у господина Медведева были на то соображения, о которых нам неизвестно. Да, лично мне это неприятно, но кого волнуют мои эмоции? Это дело России и ее президента. Уверен, что этот факт никак не повлияет на партнерские отношения между нашими странами. То же самое сказал и глава МИД Авигдор Либерман, поставивший ХАМАС на одну доску с чеченскими террористами. Наше отношение к исламистам общеизвестно и мы его не скрываем.

 

Так, может, пора что-то делать наконец с этим ХАМАСом? Переговоров с ним, по вашему утверждению, не будет, поскольку он – враг. Но если ХАМАС – враг, то его следует уничтожить, а не рассуждать о том, сколько вреда он принес Израилю.

 

 

Не все так просто. Победа ХАМАСа на парламентских выборах привела к изоляции сектора Газы. Вместе с тем, мы не можем обрекать тамошнее население на голодное вымирание, а потому разрешаем поставки в сектор продовольствия и товаров первой необходимости. Военная операция, проведенная в Газе в начале прошлого года, привела к существенному спаду напряженности: наши южные города и поселки уже не обстреливают "касамами". Главари ХАМАСа понимают, что ситуация изменилась и отныне наша реакция на любую провокацию будет мгновенной и жесткой. Что мы, кстати, уже не раз демонстрировали. Мы с исламистами в состоянии конфликта, и, на мой взгляд, новое столкновение с ХАМАСом неизбежно. Почему я так думаю? А потому, что основная цель этой организации – уничтожение Израиля – не изменилась. На этой почве ХАМАС разошелся с ФАТХом, руководители которого и попросили нас разделаться с исламистами. Абу Мазен заинтересован в этом не меньше нашего. Да, ХАМАС пока не разгромлен окончательно. Однако сегодня, в отличие от прошлых лет, ситуация с ракетными обстрелами находится под контролем. Посмотрим, надолго ли этого хватит.

 

Напоследок поговорим о делах вашего ведомства. Государственный контролер Миха Линденштраус обвинил генерального инспектора полиции Дуди Коэна в кумовстве. Мол, генерал Коэн, используя служебное положение, способствовал продвижению своего брата, также высокопоставленного сотрудника полиции, по служебной лестнице. Какие меры вы собираетесь предпринять в отношении генерального инспектора?

 

Подождите, я только-только получил отчет, а вы уже требуете вызвать Коэна на ковер. Дайте сначала внимательно ознакомиться с сутью претензий и посоветоваться с компетентными людьми. Госконтролер не уполномочен предъявлять официальных обвинений – он лишь указывает на допущенные в работе недочеты. Я испытываю глубокое уважение к институту госконтролера и к судье Линденштраусу лично. Если правота его выводов подтвердится, придется работать над ошибками, чтобы не допустить их повторения впредь.

 

 

 
Хорошо, дадим вам время ознакомиться с отчетом и принять меры. А насколько вы в целом удовлетворены работой полиции: справляется ли она с возложенными на нее задачами? Делается ли что-то для налаживания диалога с русскоязычной общиной, история отношений с которой изобилует жесткими столкновениями?

 

Что-то меня вполне устраивает. Что-то – нет. Как выходец из полицейской среды, могу заверить вас, что за год моего пребывания в должности министра проделана значительная работа в области борьбы с организованной преступностью и коррупцией. Результаты говорят сами за себя. Что меня пока не устраивает, так это состояние дел во всем, что касается противодействия насилию, мелкой преступности и вооруженным ограблениям. К решению этих проблем мы пытаемся подойти с принципиально иной стороны. Не так давно мы приступили к осуществлению проекта под названием "Зона, свободная от насилия". Вы о нем наверняка слышали. Первыми в эксперимент включились 12 городов, сегодня их уже 80. Только вдумайтесь: это почти весь Израиль – и всего за один год. Повсеместно установлены камеры слежения. Работая в тесном контакте с различными государственными и местными структурами, мы сумели снизить уровень преступности на 20-30, а в отдельных местах даже на 40%. Другая проблема – пьянство и алкоголизм в подростковой среде, приводящие к криминальным деяниям. Тут наш подход делится на три составляющие: агитация, оперативные меры и инициирование законодательных актов. Следует запретить продажу алкоголя с 11 часов вечера до 7 утра, а проштрафившиеся заведения просто-напросто закрывать. Иными, более мягкими способами эту болезнь не вылечить. Далее. В течение ближайших месяцев наше ведомство планирует запустить проект муниципальной полиции: блюстителей порядка катастрофически не хватает, их должно быть много больше, особенно на местах. Наличие под рукой такой силы придаст уверенности и руководителям муниципальных и местных советов. Вопрос уже согласован с премьер-министром. Перехожу к тому, что касается отношений с русскоязычными гражданами. Я много езжу по стране и общаюсь с людьми. По моим ощущениям, прогресс в этом плане есть. Незначительный, но есть.

 

Вам, конечно же, известно о многочисленных случаях проявления полицейскими ничем не оправданного насилия по отношению к новым репатриантам?

 

Каждый такой случай следует рассматривать отдельно. Пострадавшие от полиции есть как среди русскоязычных репатриантов, так и среди выходцев из Эфиопии, поэтому мне не хотелось бы подходить к этому вопросу с секторальной точки зрения. В местах компактного проживания "русских" израильтян уже созданы отделения муниципальной полиции. А таких мест в стране немало. Я распорядился, чтобы эти отделения комплектовались в том числе и русскоговорящими сотрудниками, которым будет легче вникнуть в суть той или иной проблемы.

 

Кстати, а какую часть от 28-тысячной армии израильских полицейских составляют выходцы из бывшего Советского Союза?

Не знаю, у меня нет таких данных. Полагаю, что сотни, а возможно, даже и тысячи, но утверждать не возьмусь. Если хотите, по завершении беседы я запрошу точные цифры и сообщу их вам. Знаю одно: в каждом или почти каждом подразделении есть русскоговорящие сотрудники. Согласен, что их должно быть больше, и я буду только рад, если ряды полиции пополнятся выходцами из бывшего СССР. Насилие в отношении репатриантов, о котором вы упомянули, искоренить в одночасье невозможно. Но позитивная тенденция налицо. Пользуясь случаем, хочу обратиться к вашим израильским телезрителям: если вам становится известно о таких инцидентах, не поленитесь сообщить о них в отдел министерства по связям с общественностью. В нем есть русскоговорящие сотрудники, которые разберутся и непременно доложат мне. Разбираться в нарушениях и злоупотреблением полномочиями на местах есть одна из моих основных функций.