Встреча началась с показа самого балета "Ни-На". Пять пар перед лицом самых строгих зрителей – журналистов – показали плоды своего многомесячного труда.

После окончания постановки Берта Ямпольская рассказала о том, как создавался этот балет, какой путь к зрителям проходят новые постановки, и какие трудности возникают у израильского балета на этом пути.

Как родилась идея балета "Ни-На"?

Идея такого балета не приходит сама. Сначала ты просто слышишь музыку и идешь вслед за ней. Я никогда ничего не планирую. После того, как я услышала музыку и полюбила ее, я смотрю на танцоров и решаю, что я могу сделать с каждым из них. На этот раз, в балете "Ни-На", я решила для каждого подобрать роль, характеризующую его как личность. Вдохновение я черпаю в самих актерах. Именно по этой причине постановка "Ни-На" прошла трудный путь.

Почему?

В этом году у нас четыре балерины просто вынуждены были уйти: они забеременели. И это солистки! Двоих забрали в армию. Одну, как это не смешно, прямо с тренировки увезли на призывной пункт. Мне надо было реагировать молниеносно, все переделывать.

Это, наверное, ужасно тяжело – переписывать сценарий заново, простраивать сцены с самого начала?

Вообще-то, я люблю все менять, делать что-то новое. Как только спектакль полностью завершен, мне становится неинтересно. А это, конечно, не совсем правильно.

Откуда такое странное название балета – "Ни-На"?

Оно совсем не странное. Эту постановку я посвятила своей ученице – Нине. Она – наше создание. Нине 39 лет, она мама двоих детей. И она просто потрясающая! Она в прекрасной форме и в этом спектакле исполняет главную партию.

В вашем новом спектакле "Щелкунчик" наравне с взрослыми танцовщиками участвуют юные артисты, многим из них едва исполнилось 10 лет. Это ваши новые ученики?

Эти дети – воспитанники балетной школы, которая вот уже четыре года действует при Израильском государственном балете. Я обожаю работать с детьми. С ними можно сделать то, что нельзя сделать даже с самыми талантливыми взрослыми танцорами. Когда они вырастают – это совсем другое дело. Они становятся уставшими, у них всегда что-нибудь болит: то голова, то плечо, то спина, они все время хотят спать и так далее…

Детям я готова отдать все свое тепло, без остатка. Я очень люблю детей… Это моя мечта – сидеть в кресле, а вокруг чтобы носилось много-много малышей.

А когда на детей начинают кричать на репетициях?

Никогда. Я никогда не кричу: ни на детей, ни на взрослых.

Есть у Израильского государственного балета какие-то насущные проблемы?

Наша основная проблема – неумение разводить демагогию. Просто нет настоящих специалистов, которые могли бы рассказать миру, израильтянам о том, что мы делаем. Очень грустно, что нас не знают по-настоящему. Русские зрители гораздо ближе к нашему искусству, чем коренные израильтяне. Вот парадокс: многие израильские журналисты годами освещают нашу работу, пишут об Израильском балете, а сами ни разу не были ни на одной нашей постановке! Это просто необъяснимо. Они не приближаются к нам. Очень жаль.

Все мои танцоры мечтают уехать за границу. А ведь она им совершенно не нужна. В Европе свои, выдающиеся танцоры ходят без работы. В Израиле же все они заняты, все танцуют. Это касается не только нашей труппы – всех танцевальных коллективов, например, ансамбля "Бат Шева" и других. В центре "Сюзан Деляль" нет ни одного дня, когда бы не приходили выступления. В Израиле очень открытый зритель: надень примус на голову, выйди на сцену и молчи – зрители скажут: о, да, это интересно.

Вы очень любите музыку, именно она – начало вашей работы над новым спектаклем. Вам не тяжело работать без живого звука, без оркестра?

Нет, что вы! В 1986 году мы работали с Филармоническим оркестром. Поставили вместе 9 спектаклей. Но, вы знаете, оркестр хорош и его наличие оправдано тогда, когда этот оркестр только твой и работает с тобой постоянно. Дирижер Филармонического оркестра не мог работать с нами постоянно, поэтому каждый раз возникали какие-то проблемы: по-разному звучала музыка, разный ритм, темп. Так работать просто невозможно. А других возможностей у нас нет. Поэтому мы с удовольствием работаем с музыкальной записью.

Зато сейчас у нас есть свое помещение, и это огромное достижение. Мы построили его вместе с моим мужем Гилелем Маркманом. 38 лет Израильский балет болтался с места на место. И мы все пытались "выбить" себе помещение. Потом муниципалитет дал разрешение на постройку здания для нас на этом месте. Появились спонсоры… Мы счастливы, что сейчас у нас есть дом.

Есть мечта у Израильского балета?

Чтоб все были здоровы… Это главное.

Репортаж Анны Розиной