"Какое им до моей матери дело?" - изумился министр иностранных дел Нидерландов Максим Ферхаген, знакомясь с вопросами, присланными ему для интервью  израильским журналистам, прибывающими в страну.

В вопроснике одного из интервьюеров всё было посвящено маме министра. Как она ложится спать, и даже - как она относится к проблеме забора ( ?!) безопасности. Ферхаген распорядился, чтобы журналисты из Израиля повременили с вылетом.

Оказалось, дело не в маме министра, а в неумении репортёра писать по английски. Он доверил свои вопросы автопереводчику, и получил текст, в котором все вопросы, начинающиеся со слова "разве" (האם –  на иврите), машина перевела как совершенно одинаковое по написанию האם - "эм",  мама на английском.  А "шина" (שינה – изменил)  автопереводчик воспринял как  "шена" (сон).  Сунув вопросник в факс, журналист получил отказ от поездки. К счастью, ненадолго. Однако, как с таким знанием английского этот репортёр попал в зарубежную делегацию, и где гарантия, что в своих публикациях он не  допустит чего нибудь такого, как с мамой министра?